По данным Верховного суда России, за последние пять лет – с 2020 по 2024 годы – количество осужденных, к которым применили конфискацию имущества, выросло в 9,3 раза: с 2 580 человек до 24078.
Особенно быстрыми темпами число таких дел растет с начала войны с Украиной: 4 195 человек получили приговор с конфискацией имущества в 2022 году, 15 583 человек – в 2023 году и 24078 человек – в 2024-м. То есть за время войны количество конфискаций выросло почти в пять раз. До войны рост был не столь велик – примерно по тысяче подобных дел в год.
По мнению экспертов, российские власти сейчас пытаются создать как можно больше инструментов для пополнения бюджета. Это и увеличение штрафов, и повышение налогов, а также изъятие имущества через суд у тех, у кого есть, что отнять.
Конфискация – это принудительное изъятие денег, ценностей и имущества, которые человек, по версии силовиков, получил в результате преступления. Ее проводят после вступления в силу обвинительного приговора.
В советское время конфискация была дополнительным видом наказания и активно применялась во многих статьях Уголовного кодекса. Изъять могли любое имущество, а не только полученное "преступным путем". В 2003 году из российского уголовного права понятие конфискации исключили, но в 2006 году вернули – уже не как дополнительное наказание, а как меру уголовно-правового характера. Все статьи, при которых может применяться конфискация, перечислены в статье 104.1 УК – их 97.
Конфискация не равна штрафам, к которым суд может приговорить осужденного. Штраф – это основное или дополнительное наказание, к которым конфискация не относится.
По каким статьям осуждают с конфискацией имущества?
Адвокат из правозащитного проекта Первый отдел Евгений Смирнов говорит, что российские власти после начала войны целенаправленно увеличивали количество статей, по которым возможна конфискация имущества.
В 2022 году эту меру уголовно-правового характера добавили в только что появившуюся статью о конфиденциальном сотрудничестве с иностранными организациями (275.1 УК РФ), она также вошла в состав статей о доступе и предоставлении сведений, составляющих государственную тайну (283.1 и 283.2 УК РФ). Потом в УК добавили статьи о диверсии (281.1, 281.2 и 281.3 УК РФ) и о неправомерном доступе к информации (272, 273, 274 и 274.1 УК РФ). Еще одной довольно необычной статьей оказалась 260.1 УК РФ – незаконный сбор особо ценных грибов и растений, внесенных в Красную книгу.
В 2024 году конфискация появилась в статье о "фейках" об армии и в статьях сразу двух глав Уголовного кодекса, в которых преследуется деятельность против "безопасности государства". В них входит около 30 статей, в том числе участие в деятельности "нежелательной организации", дезертирство и неисполнение приказа.
Таким образом, у государства появилась возможность применять конфискацию к бОльшему количеству людей по бОльшему количеству статей.
Много ли политических дел среди осужденных по делам с конфискацией?
Нет. Включение корыстного мотива в политические статьи - явление очень редкое, таких дел буквально единицы. С начала 2022 года было рассмотрено не более четырех таких дел. Их возбуждали в отношении журналистки "Важных историй" Екатерины Фоминой, героя ее статьи военного Даниила Фролкина, блогера Александра Ноздринова и гражданина Колумбии Альберто Энрике Хиральдо Сарая.
Ноздринова и Сарая приговорили к 8,5 и 5,2 годам колонии соответственно, военный Фролкин получил условный срок, а журналистка Фомина была заочно приговорена к 8,5 годам колонии. Конфискации имущества в этих делах не было, изменения в Уголовный кодекс были приняты уже после вынесения приговоров.
По словам адвоката Евгения Смирнова, появление конфискации в политических статьях, таких как "фейки", госизмена, сотрудничество с "нежелательными" организациями, дезертирство, это, скорее, пока "страшилка".
– По политическим статьям сложно применить институт конфискации. Государство должно доказать, что деньги или имущество получено преступным путем и в корыстных целях. Если человека обвиняют в "фейках" об армии, то они должны доказать, что имущество получено за публикацию "фейков". Нет ничего невозможного, но это достаточно сложно. Большинство таких составов – это личные высказывания в соцсетях или интервью, – объясняет Смирнов.
После включения корыстного мотива и конфискации в статью о "фейках" было возбуждено как минимум одно уголовное дело по 207.3 УК, где этот мотив, по версии силовиков, присутствовал, – дело в отношении красноярской журналистки Светланы Хустик.
За счет каких дел растет число конфискаций?
Сейчас конфискация чаще всего применяется в отношении чиновников и предпринимателей.
– Когда за "госизмену" судят домохозяйку или студента за "диверсию", то у них нет баснословных денег, которые можно изъять. Поэтому механизм этот нацелен не на них. А когда чиновника обвиняют во взяточничестве на миллионы и миллиарды, очень легко эти деньги получить через конфискацию, – говорит Смирнов. – Поэтому конфискацию чаще применяют к предпринимательским статьям и всему, что связано со взятками. Всеми способами они пытаются забрать крупный бизнес и привлечь чиновников, у которых есть деньги и есть, что изымать. Отсюда взрывной рост количества уголовных дел против министров, губернаторов, замминистров. Это попытки заткнуть дыры в бюджете из-за войны.
В России количество осужденных за особо крупные взятки за пять лет выросло в 2,4 раза
За пять лет в России за получение взятки осудили 6731 человека, их число увеличилось с 981 в 2020 году до 1633 в 2024-м, следует из статистики Верховного суда России.
Если смотреть на ежегодный рост числа осужденных, то он не так высок - около 200 человек. Но растет количество людей, осужденных именно за особо крупный размер взятки (более 1 миллиона рублей), – за пять лет их число выросло в 2,4 раза.
Типичный пример конфискации у осужденного за взятки – дело начальника Главного управления связи Минобороны Вадима Шамарина. Его обвинили в получении взятки в размере 36 миллионов рублей и признали виновным – генерал-лейтенант проведет в колонии семь лет. Суд отдельно постановил, что сумму взятки нужно конфисковать. Но так как наличных денег у Шамарина не нашли, то приставы продадут его имущество – автомобиль Mercedes, стоимость которого не уточняется, но она явно меньше вмененной ему взятки.
Еще одно "генеральское дело" – приговоры экс-помощнику главы МВД Сергею Умнову и двум его подчиненным генералам Алексею Семенову и Ивану Абакумову. По версии следствия, они создали фиктивный фонд, куда бизнесмены перечисляли деньги за предоставление преференций от полицейских. За шесть лет в фонд поступило 65 миллионов рублей. На эти деньги Умнов покупал дорогие автомобили, сделал ремонт в кабинетах, установив в туалете сантехнику за 800 тысяч рублей, устраивал банкеты для начальства.
У генералов изъяли в доход государства имущество на 11 миллионов рублей. Это были часы марок Rolex и Balmain и коллекция исторического оружия и обмундирования, включая штык-ножи, форму подразделений СС и люфтваффе, немецкий кинжал, несколько сабель и маузер. Умнова приговорили к 12 годам колонии, Семенова – к 10,5, Абакумова – к 11.
В Москве суд постановил конфисковать имущество у бывшей судьи Московского арбитражного суда Елены Кондрат, осужденной на 9 лет за передачу взятки в 50 тысяч долларов. В доход государства пошла крупная недвижимость – торговый центр "Дубрава" в Брянске, дом площадью 525 квадратных метров в "Миллениум парке", три квартиры, 17 земельных участков и 19 нежилых помещений.
Конфисковать имущество могут только после приговора по уголовному делу?
Вопрос о конфискации имущества решает только суд. Но не обязательно во время приговора. Часто прокуратура подает отдельный иск о конфискации в гражданском процессе. Например, если осужденный купил на преступные деньги квартиру, то прокуроры могут оспорить законность сделки и обратить недвижимость в доход государства.
У бывшего губернатора Пензенской области Ивана Белозерцева, осужденного за взятку в 31 миллион рублей, начали конфисковывать имущество в январе 2025 года, уже после приговора – по иску Генпрокуратуры. Общая сумма конфискации – 8,4 миллиарда рублей. Эти деньги суд постановил взыскать не только с Белозерцева, но и с того, кто, по версии следствия, давал взятку – бывшего сенатора и главы компании "Биотэек" Бориса Шпигеля.
У Белозерцева конфисковали деньги, украшения, золотые слитки и наручные часы марок Longines, Omega, Rolex, Chaumet и Jaquet Droz. Сам Белозерцев получил 11 лет колонии и 450 миллионов рублей штрафа. Шпигеля отпустили на свободу – по состоянию здоровья.
При конфискации родственникам что-то грозит?
Отобрать у родственников имущество или деньги, которые были получены законно, власти не могут. Но если, например, квартира была куплена на преступные, по версии силовиков, деньги и передана родственникам, сделку может оспорить прокуратура.
Если государству нужны деньги, то значит количество осужденных с конфискацией еще увеличится?
У государства есть и другой способ изъятия денег, ценностей и имущества. Это национализация. Прокуратура с начала войны массово подает иски с требованием отобрать имущество у тех, кто еще является только обвиняемым по уголовному делу, например, об экстремизме.
Так произошло с национализацией активов холдинга "КДВ-групп", которая принадлежит семье Штенгеловых. Глава компании Денис Штенгелов и его отец Николай Штенгелов были признаны "экстремистским объединением" – якобы за поддержку Украины и финансирование ВСУ. Их активы – 500 миллиардов – рублей были изъяты в доход государства.
Еще известно как минимум о трех похожих делах, где российские власти национализировали активы крупных компаний, сославшись на "финансирование ВСУ", рассказывала"Новая газета – Европа".
Это компания "Метинвест Евразия", входящая в группу "Метинвест", подконтрольную украинскому миллиардеру Ринату Ахметову и его же кондитерская фабрика "Конти-Рус" в Курске. Третья компания – машиностроительный холдинг, принадлежавший замминистрау инфраструктурного развития Украины Константину Ефименко и его сестре Елизавете Андреевой. Их, как и Штенгеловых, объявили экстремистами.
Всего в России с 2022 года национализировали 411 компаний с активами в 2,6 триллиона рублей, подсчитали журналисты. Использовался не только предлог об экстремизме и финансировании ВСУ, но и якобы незаконное владение собственностью, нарушение антикоррупционного законодательства и признание сделки незаконной.
Одна из самых крупных сделок по национализации – это национализация аэропорта "Домодедово". В начале 2025 года года Генпрокуратура подала иск к 30 компаниям группы "Домодедово". Ведомство утверждало, что владелец аэропорта миллиардер Дмитрий Каменщик и глава наблюдательного совета "Домодедово" Валерий Коган - иностранные граждане, которые распоряжались активами стратегического предприятия и выводили его прибыль за границу. Каменщик и Коган опровергали это, но суд быстро принял решение в пользу прокуратуры.
Впрочем, конфискацию применяют и без возбуждения уголовного дела. На юге России массово рассматриваются иски к бывшим судьям, которые, по мнению прокуратуры, продали незаконно нажитое имущество. Только в случае с бывшим председателем Краснодарского краевого суда Александром Черновым в доход государства было изъято имущество на 13 миллиардов рублей. В такую же сумму оценили и активы бывшего председателя Верховного суда Адыгеи Аслана Трахова.
Таких гражданских дел точно будет больше, считает адвокат Смирнов, поскольку расследование уголовного дела занимает больше времени, чем рассмотрение гражданского дела в суде.
